– Ме́мос разграблен, – растолковал этот знак Приа́м, – миркхи́йцы засели в нём и дают нам понять, что нас постигнет та же участь.

Второй сокол принёс послание от Зино́на. Витиеватый почерк, изящный наклон букв, завуалированный отказ…

Третий сокол едва смог долететь с перебитым крылом и стрелой, пронзившей грудную клетку сбоку. На подмогу к нам спешили только воины из Неоптоле́ма, расположенного дальше всех.

– Пока мы можем рассчитывать только на себя, верно?

– Да, моя госпожа.

– В целом, какое положение дел у нас?

– Стены Веркса́ла стоят и будут стоять, – уверенно заявил Приа́м, – припасов еды хватает. Подземные источники обеспечивают нас питьевой водой. Мы продержимся.

Мне бы его уверенность. Несмотря ни на что, тревога била крыльями меня по лицу. Откуда только произрастал её источник? Ответ я получила тем же вечером…

Я находилась на стене, как вдруг послышался оглушительный грохот, под ногами закачалась земля, и мелко затряслась каменная кладка стен.

– Что это было, Приа́м?

И глядя на его внезапно побледневшее лицо, мне стало ясно, что ответ мне не понравится.

– Огненная пыль, – потрясенно произнёс старый вояка.

– Что?

– Огненная пыль. Она способна заставить распадаться пылью даже гранит, кроша его, словно краюху хлеба… Я только единожды видел, как это выглядело…

Приа́м, расталкивая зазевавшихся воинов, помчался в том направлении, откуда доносился грохот. Я поспешила вслед за ним, прикрываемая со всех сторон стражами и щитами. Над южной стеной взметнулось вверх яркое пламя.

– Стена! Они проломили стену!

Крик, вой, паника, мельтешение тел.

– Как? Как это могло произойти?

Приа́м стоял неподалёку от меня, отдавая приказ нескольким отрядам отправиться к пролому, чтобы заложить его.

– Они хлынут туда всей своей массой, словно штормовая волна, – пояснил он мне в промежутке между отдаваемыми приказами.

– Какую часть стен они смогли разрушить?

– По словам воинов, они разрушили часть сточного канала. Сейчас туда переброшена всего небольшая часть косоглазых, но это ненадолго…

– Сточный канал? Его укрепляли в начале этого го…

Договорить я не успела. Раздался протяжный вой металлических труб, который не спутать ни с чем. От этого громкого пронзительного воя кровь начинала стыть в жилах. Презрев все меры предосторожности, я кинулась к окошку бойницы, выглядывая в него. Снизу ровным строем шагали воины… Но не простые.

– Бессмертные… – изумлённый шёпот кого-то из воинов.

– Бессмертные… – чуть громче.

– БЕССМЕРТНЫЕ! У них БЕССМЕРТНЫЕ!

Полный ужаса крик разнёсся далеко по стенам и начал множиться, подхватываемый то здесь, то там. Я смотрела вниз, не отрываясь, и не могла поверить собственным глазам. Ровные ряды бронзовых тел, лишь местами скрытых доспехами. Двуликие маски, чьи глазницы смотрели вперёд и назад. Чёткий, ровный неспешный шаг. И оттого их наступление казалось ещё неотвратимее и ужаснее. Почти дойдя до стен, они замерли на месте без движения. Из ряда воинов отделился один, шагнул вперёд и, стукнув себя в грудь кулаком, произнёс пару слов, повторённых несколькими сотнями глоток. «Оммир бахкас».

Ценою жизни. Два слова – клятва, произносимая наёмниками перед тем, кому они служили. Во что бы то ни стало они будут пытаться выполнить приказанное. Невзирая ни на какие обстоятельства или трудности, встречающиеся на пути.

Мои глаза пытались сосчитать точное количество воинов, но я сбивалась со счёта и могла лишь смотреть, смотреть, смотреть вниз… А вокруг беснуется паника и дикий животный ужас накрывает плотным покрывало воинов Веркса́ла. Потому что один «бессмертный» стоит двух десятков обычных воинов. А их под нашими стенами – несколько сотен…

– Стоять! Всем стоять! Трусливая падаль!.. – Приа́м орёт во всю глотку и показывает на меня рукой, – даже женщина молчит перед лицом врага, а вы визжите, словно кабаны, которым режут яйца!.. Каждого, кто пискнет ещё раз или попытается удрать от страха, я прикажу сбросить со стены! Всем занять свои позиции!..

Большинство воинов замирает, немного приходя в себя от бешеного ора командующего армией, но кто-то из воинов бежит прочь, бросив оружие. Приа́м, с завидной для его возраста прытью, в два счёта настигает беглеца. И следующим движением доказывает всем присутствующим, что его слова – не пустая угроза и не бахвальство. Он хватает за шиворот беглеца и, подняв его высоко над головой, швыряет через стену, вниз.

– Уведите правительницу! – велит Приа́м моим стражам. А́грий и А́зий, подхватив меня под локти, стремительно бегут во внутренний двор, пересекают его и несутся во дворец. В знакомой обстановке страх понемногу начинает отступать, уступая место холодному голосу разума.

Дышать. Медленно и глубоко, приказываю я себе, расхаживая по мраморному полу зала.

– Приведите мне главного строителя! Немедленно, – приказываю я слуге, застывшему в раболепном поклоне передо мной.

Через несколько минут появляется Фео́ксий – низенький мужчина средних лет со свитками пергамента, зажатыми в руках.

– Долгих лет жизни, моя госпожа и…

– Не стоит тратить попусту моё время, рассыпаясь в лживых пожеланиях!

– Они исходят из глубины души, моя госпожа.

– Утверждаешь, что все они правдивы? Так же как сведения о том, что сточный канал восстановили и укрепили ещё в начале этого года?

Фео́ксий побледнел, но промолчал.

– Знаешь ли ты, что этот канал с лёгкостью разрушили миркхи́йцы? И совсем скоро они вырежут всё мирное население подчистую? А всё потому что нерадивый строитель не восстановил канал, но отчитался как полагается. Какое наказание подойдёт для подобного слуги? Может быть, являющееся традиционным у миркхи́йцев? Привязать твои конечности к четырём коням и стегнуть их, заставив скакать в разные стороны?

Строитель выронил все свои пергаменты и распластался ниц, ползя на брюхе к моим ногам, пытаясь обхватить ступню пальцами:

– Пощадите, госпожа!.. На то была не моя воля, но приказ. Я не могу ослушаться! Прошу вас о милости!.. Разве я мог пойти против воли правителя?

– Рексено́р?

Злость вскипела во мне за пару мгновений. В начале года Рексено́р всё ещё участвовал в управлении жизнью города. И да, именно он контролировал весь процесс. Чуть позднее мне продемонстрировали обновлённые стены канала. Разумеется, издалека. Не пристало правительнице самой совать нос в зловонные места.

– Да, моя госпожа. Он отдал мне приказ перенаправить средства на другой объект, а канал восстанавливать на то, что останется. Я выудил всё, что мог с остатков денег… И постарался укрепить канал, как мог.